Она сидела на табурете, закинув на перекладину стола босые ноги. Через окно в серых рассветных сумерках мутно виднелся угол кирпичной стены и кусок пыльной дороги
.Она отвела взгляд от окна. Старые деревянные часы на стене монотонно тикали, маятник ходил из стороны в сторону. Она стряхнула сигаретный пепел на пол. На засаленной клеёнке в синий цветочек стояла пустая чашка с отбитой ручкой. По краю стола медленно ползла черная сороконожка.
Она затушила сигарету, зябко передернула плечами и крадучись вошла в соседнюю комнату. Там было тепло и пахло деревом. Андрей спал, разметавшись на тафте. Она с минуту неподвижно смотрела на него. Потом встряхнула головой, отвернулась, подхватила одежду и вернулась на кухню.
Стараясь не шуметь, она быстро выдвигала ящики, кусая губы и обдирая пальцы о занозистую поверхность. Кидала вещи в зеленый линялый рюкзак. Куртка, нож, сигареты, деньги, паспорт. Она потянулась к обрезу, висящему на крючке, но, услышав шорох за спиной, вздрогнула и обернулась.
Андрей стоял на пороге комнаты, сложив руки на груди. Она медленно повернулась к нему лицом, пальцы непроизвольно сжались и разжались.
- Я… я… Прости, я не хотела прощаться.
- Ты уходишь? - на лице Андрея застыло такое выражение, как будто он никак не мог понять нечто мучительно странное.
- Я не могу, я больше не могу, ты должен понять, - она начала говорить быстро, как будто опасалась, что он ее прервет, - пойми, я не могу уехать отсюда, не могу жить как все. В Москве, в квартире, с телевизором, работать, ездить на метро, я… я умру.
- Но ты обещала мне, - его голос одревенел, - ты помнишь, что ты говорила? Мы хотели быть вместе, уехать, покончить с этим! С этой жизнью!
- Уже почти месяц, как я не была в Зоне! Пойми, я очень хочу быть с тобой, но я не могу все бросить. Зона - это как наркотик!
- Я не пущу тебя! - поймав ее взгляд, он осекся, скривил рот, помолчал, вздохнул, потом оперся спиной о стену и достал сигареты. - Куда именно ты идешь? Снова в это место?
- Да, - она медленно опустилась на стул и дрожащими пальцами вытянула сигарету из пачки, - в Дом потерянных вещей.
- Зачем?
- Ты же знаешь ответ, - ей, наконец, удалось выбить из зажигалки синий огонек, - просто пойду и все, - она прикурила и бросила быстрый взгляд на Андрея, - ну ладно, расскажу. Я видела там такое, чего никогда не забуду. Я не могу рассказать тебе, что именно там было. Мне кажется, тогда я потеряю что-то. Но, пойми, - там Зона говорила со мной! И у Неё было лицо! Я чувствую себя как будто… как будто на краю бездны. Или какого-то открытия… Мне тогда помешали ответить Ей. Но я сразу поняла, что вернусь.
- У Зоны много лиц, никто не знает, сколько. Зачем тебе именно это место? Почему не работать просто за хабар?
- Да к черту это все! - Она досадливо поморщилась, - хабар, он всегда успеется. Понимаешь, не знаю, как объяснить. Для меня за эти годы почти сложилась картина того, что есть Зона. Я как будто начала чувствовать ее. Это такое ощущение, что еще чуть-чуть - и все станет ясным. И я пойму нечто. И сама изменюсь…
- Я тоже был там. В этом месте. В твоём Доме потерянных вещей, - внезапно прервал ее Андрей.
- Ты? - сигарета удивленно замерла на полпути к губам.
- Ну, не совсем был. Просто проходил мимо, когда исследовал новую дорогу в обход оркестра, - Андрей поморщился и рассеянно потер лоб, - заглянул туда. И, вроде бы, не увидел там никого, все было пусто. Старые тряпки, газеты какие-то размокшие, перевернутая мебель, вода капает. Но мне вдруг почему-то стало жутко. Там не просто тишина, там какая-то особенная тишина. Выжидающая. А потом мне на глаза попалась рваная тряпичная кукла, лежащая в луже. Просто кукла. И вот тут-то меня пробрало. Дернул оттуда так, что сам удивился, с какой скоростью. Остановился отдышаться только у карьера. Я, видишь ли, привык доверять своим ощущениям. К тому же байки об этом месте все на редкость какие-то туманные. Все побывавшие там как будто язык проглотили.
- Понятно, - она затушила сигарету и медленно поднялась.
- Я пойду с тобой! - Андрей тоже поднялся.
- Прекрати, опять ты за старое! - Она скривилась, - не хватало еще, чтобы один из нас патетически сдох на руках другого. А потом другой всю жизнь себя клял. Ты же знаешь, мы будем только путаться друг у друга под ногами!
- Ну и черт с тобой! - Андрей безнадежно махнул рукой, как будто заранее знал ответ. - Ладно, тогда позвоню Бледному, скажу, что остаюсь, может, найдется какой заказ, - он задумался на миг, потом быстро сделал шаг вперед, ухмыльнулся, сгреб ее в охапку и направился в комнату. - Ну, только сначала в койку, и не вздумай сопротивляться!
Она на секунду замерла в его руках от неожиданности, потом засмеялась. В этом смехе Андрею почудилось облегчение. Ловко вывернулась, сдернула с крючка обрез, показала язык и выскользнула за дверь.
- Да ну тебя, настрой собьешь, - донеслось уже из-за двери.
- Удачи! - крикнул Андрей вслед и в тот же миг посерьезнел. Оперся руками о стол и рассеяно уставился на облупленную клеёнку.
Андрей всегда в глубине души знал, что все так и будет. Он и сам всегда с трудом представлял себя в тапочках перед телевизором.
Ну и шут с ним, с будущим! - подумал он и решительным движением смахнул со стола задремавшую сороконожку.
Опять начинать все сначала, возвращаться в эту жизнь, ходить в Зону, танцевать на углях, гадать, какой день окажется последним для него или для нее. И тайком приглядывать за этой упрямой девчонкой. Главное, только, чтобы она не заметила.
Помереть от пули любимой женщины, - несколько не тот конец, о котором он всегда мечтал.