"Дыши, Горюн, не вздумай умирать, слышишь? Я тебя не для того через всю Зону тащил, что бы ты тут окочурился, подумаешь "туман", вон Костик Тевтон, говорят, сутки там просидел, под "колпаком," среди мертвяков, и ничего, нашелся и на него брат-сталкер с "ключом". Правда, на нем ГП-5 был, да фильтры сменные… А ты? Подумаешь, пару минут без противогаза… Дыши, говорю… Глаза не закрывай, голос мой слушай, скоро уже на кордоне будем, а там Костоправ тебя быстро на ноги поставит…Я тебя не брошу, я тебе еще не все долги роздал, вот отплачу за то что брательника моего от тюряги отмазал, да меня из бутылки вытащил, тогда и помирай, а сейчас ты у меня жить будешь, понял меня, сталкер хренов..."
Берцы вязли в липкой грязевой каше, ноги сводила судорога, Горюн висел на плече мешком, изредка мыча от боли. Маклауд шел с редкими остановками уже часов пять, Хабар он, естественно, сбросил, прикопал у бетонного блока на краю Яновки, да и ружье свое тоже. Горюн не пенопластовый, что бы вместе с ним все это шмотье тащить. Только теперь они были как улитки без раковин на птичьем базаре. Тварь какая или быдло отмороженное, все одно - кранты.
Маклауд сначала сильно по этому поводу стремался, а потом, когда Горюн начал глаза закатывать, плюнул на все, да и плащ-накидку, задаренную братом, в сторону бросил чтоб ноги не путала…
Вечер густел, до боли было обидно... Бессилие и невозможность удержать убегающий день лезли слезами... Хрен с ней, с усталостью... Пока тело слушалось, Маклауд был готов хоть на карачках тянуть умирающего подельника...
Руки откажут? Зубами, волоком тащить будет...
Но ночь в Зоне, без специального оборудования и трех-четырех десятков разрывных, даже для самого удачливого сталкера - последняя ночь. Что ж, значит, последняя...
От горизонта, по земле, навстречу очень медленно полз старый карьер, отсюда брали глину на кирпичный завод. После аварии ликвидаторы везли сюда радиоактивный мусор с НАЭС, и много их здесь попропадало, а когда до федералов дошло, что аномалии бульдозером не засыплешь, то эти же бульдозеры здесь и оставили, когда драпали.
Места Маклауд знал, последний раз они проходили здесь с Горюном два дня назад, выброса с тех пор не было, а значит, можно возвращаться по старым меткам.
Главное - экскаватор с отломанным ковшом по длинной дуге обойти, а там ловушки все помеченные, ночью без детектора разобраться можно, если сам метки ставил.
Горюн снова застонал. Маклауд старался не думать о том, что "туман" делает с живым человеком, хотя знал прекрасно, что без защиты дыхательных путей одной секунды в аномалии достаточно, чтобы остаться калекой, а двух секунд - чтобы загнуться от ядовитых спор.
Горюн провалялся там почти две минуты... Не было у него шанса. Давно должен был остынуть, а его внутренности - потечь отовсюду желтой слизью.
Но не остыл же, не потек, вот он - живой пока, мычит, стонет на плече, значит, надо тянуть, идти пока хватит сил и не спрашивать себя - зачем. Не сдаваться здравому смыслу и собственному опыту...
...Внезапно сумрак, перед глазами дрогнул, как будто сталкер моргнул, не опуская век. И мысли, все мысли исчезли... Монолог, что вел с собой Маклауд, словно оборвался на полуслове, и в возникшей тишине он явно и четко услышал, как в овраге, справа, посыпался щебень.
Медленно опустив Горюна на сырую землю, он сжался и застыл. Он знал, что оттуда, из темноты оврага, кто-то или что-то приближается к ним. Он бросился в сторону и через мгновение понял, что уводит тварь от Горюна.
Быстрее... Быстрее... Ноги едва слушались, но Маклауд бежал, ему казалось, что он бежит медленно, как будто в рапиде, а Оно приближается неимоверно быстро, спина сталкера чувствовала холод дыхания.
Вот еще чуть-чуть... Он уже видел свою цель, тот самый экскаватор со сломанным ковшом... В трех метрах от него светился голубой огонек, маленький светлячок - его единственная надежда.
Если набрать инерции и в прыжке перелететь его, то может повезти, и светляк не сработает, но хрен его знает, какая у этого детонационная зона, может, все кончится еще до прыжка...
Маклауд зажмурился... Шаг, шаг - и собрав все оставшиеся силы, он выстрелил собой в неизвестность, отчаянно закричав: "Сука!!!"...
Он видел, как под ним проплывает голубой светляк, слышал утробный рык и булькающий хрип охотника; словно затылком видел, как тварь врезается в аномалию. Рухнув на землю, почувствовав резкую боль в копчике, сталкер кувыркнулся вбок к ржавым тракам экскаватора и, уткнувшись мордой в грязь, накрыл голову руками, ожидая хлопка гравитационной аномалии.
Тишина... Сталкер не поднимал головы. "Сейчас сработает, сейчас сработает..."
Тишина... Сквозь щели между руками и закрытые веки, глаз коснулась синяя вспышка. Сердце билось как отбойник. Маклауд медленно поднял голову. Там, где был "светляк", из светового купола выплывала черная тень, тварь как будто шла через сопротивление, как водолаз через толщу воды. Но шла... Это был конец, "светляк" не подействовал на это отродье, он лишь задержал его.
Сил больше не было, Маклауд лег на спину и рассмеялся...
"Будь ты проклята, Зона - мать смерти!!!" - заорал он. "Жри, вот он я, жри меня, сука!!!"
Тень почти освободилась от липкого поля аномалии и, утробно рыча, тянулась к сталкеру.
Маклауд заплакал. Не от страха, не от обреченности, а оттого, что его смерть - это смерть Горюна...